Да, публика на концертах была великолепная, хотя, в общем, я думаю, народу было маловато. Но, это проблема в принципе, а не проблема России – организаторы просто не хотят тратить усилия на рекламу. Они все делают тяп-ляп: на флаерах печатают промо- фотографии десятилетней давности, например. Многие о концерте узнают в последний вечер, так как организаторы плохо организуют расклейку афиш. После этого мы вообще удивляемся, что хоть кто-то пришёл на концерт. Явно никто не хочет тратить лишних денег на рекламу, но это глупо. Ведь сборы с концертов окупили бы эти расходы. Но ошибки организаторов не так важны. Разумеется, мы еще приедем в Россию, не завтра, конечно, но приедем. Пока нам платят за наши выступления
– мы всегда готовы ехать и выступать. И мне в таком случае все равно, играем мы для 5 или для 500 человек.Ты знаешь какие-нибудь российские команды?
Уфф, трудный вопрос. В девяностые годы знал немало. Задай ты этот вопрос тогда, я тебе бы штук десять назвал. …Нет, ничего не приходит на ум, кроме «Парка Горького». Черт подери! Не помню больше никого. Странно, что ваши команды не известны за пределами России. Ведь страна такая огромная, должны же там быть стоящие группы. Хотя, у меня сложилось впечатление, что хорошие продюсеры у вас не склонны вкладывать деньги в альтернативную музыку. Или они ленятся толково работать. То, что у них есть деньги, это факт. Когда мы приехали, мы видели огромный постер нашего концерта, установленный рядом с дорогой. Конечно, гигантский постер – это здорово, но скажите, пожалуйста, как он привлечет людей, которым может понравиться наша музыка? Надо
вешать плакаты у магазинов, торгующих альтернативной музыкой, раздавать флаеры в соответствующих клубах, делать хорошую рекламу в целевой прессе. А так, все деньги, которые можно было бы потратить боле эффективно, вкладываются в три или четыре огромных рекламных щита у дороги, на которые мельком глянет семья с детишками, которых везут домой из детского сада, или офисный клерк по пути на работу. И они нас не знают, не слышали даже названия. И этот рекламный щит точно не заманит их на наш концерт. Мы беседуем с тобой на фестивале, который организовала достаточно известная промоутер из США, Mama Trash. Как ты с ней познакомился и почему Mortiis решил приютиться под ее крылышком?
Я знаю ее уже пару лет. В наше время, как ты знаешь, чаще всего люди заводят контакты в Интернете, на сайте MySpace, например. Насколько я помню, мы познакомились с Mama Trash именно там. Я знаю, что она
великолепно организует рекламу для групп, у нее есть команды, распространяющие рекламный материал на улицах городов, и мы подумали, что наше сотрудничество могло бы принести группе немалую пользу. Оказалось, что Mama Trash нравится наша музыка, так что сотрудничество стало взаимоприятным. Она хотела, чтобы мы участвовали в организуемом ею Trash Fest уже в прошлом году, но у нас не получилось. Тогда мы договорились об участии в нынешнем Trash Fest II. Так что, наше появление здесь было запланировано уже год назад. Извини, но, вспоминая старые «добрые» времена, не могу удержаться и не спросить тебя об исчезновении маски. Ты изменил стиль своей музыки, и это заставило тебя снять маску, или сначала по личным соображениям ушла маска, а потом и музыка сменилась?
Ближе к первому варианту. Я думаю, это был натуральный процесс музыкальной эволюции. Люди меняются. Когда тебе лет семнад
цать, ты полон фантазий и немного наивен – тогда хочется играть что-то такое «трушное» и темное. В то время это было здорово. Но ведь человек растёт, сменяется его взгляд на жизнь, образ мыслей, появляется новый жизненный опыт. В конце концов, я очень-очень разочаровался в своем творчестве, и не хотел продолжать делать музыку в прежнем стиле. Мне захотелось точкой опоры выбрать традиционный рок, концепцию группы, и так появился “The Smell of Rain”. “The Grudge” стал еще боле насыщенным в музыкальном смысле, и в тот момент я стал понимать, что слова песен, основанные на моих личных переживаниях, вся атмосфера песен – маска больше для них не годится. Она не помогает мне донести до зрителя концепцию моей музыки. Мне стало казаться, что я становлюсь пародией на самого себя. И поэтому я решил избавиться от маски. Она больше не имела отношения к Mortiis. Не было смысла использовать ее как реликвию прошлого.Ты разделил творчество Mortiis на несколько эпох: все творчество до “The Smell of Rain” – это «Первая эра», “The Smell of Rain” – «Вторая эра», “The Grudge” – «Третья эра». Новый альбом, “The Great Deceiver”, станет продолжением «Третьей эры» или откроет «Четвертую»?
Да, я выдумал условные эры, чтобы отделить старый материал от нового. Например, “The Grudge” имеет мало общего с “The Smell of Rain”, который многие считают «готичным». Хотя в момент создания альбома у меня готики и в мыслях не было. Но и деление на эры мне тоже уже надоело. Это становится уже смешным «эра номер четыре», «номер пять» и «номер шесть». Больше я не буду упоминать эры. Мы выпустим альбом, который будет естественным образом отличаться от других наших альбомов, и все. Я думаю, что он лучше “The Grudge”. Хотя “The Grudge” – великолепный альбом, но были там некоторые ошибочки в продюсировании. Новый альбом тяжелее и
«темнее» “The Grudge”, как мне кажется. У меня улучшился вокал. В общем, “The Great Deceiver” – это качественный альбом индастриал-рока.В данный момент Mortiis – это группа или твой соло проект?
Это группа. Да, в основном идеи исходят от меня и Леви, мы все программируем и обрабатываем. (Тут, будто согласно широко известной присказке, в дверях появляется Леви с бутылками вина и водки. Финскую водку Mama Trash преподнесла в подарок Ховарду, а вот вино предназначалось для сиюминутного применения вместо утреннего кофе. Стрельнув своими «эльфийскими» глазами по сторонам, Леви ретировался в гостиницу, чтобы разбудить остальных музыкантов для саундчека – авт.). Да, в данный момент Mortiis – это группа с ярко выраженной иерархией. В последние годы мы так тесно связаны работой над этим проектом, что стали группой в полном смысле слова. Все возражения и комментарии всегда не ос
тавляются без внимания, и мы сообща отшлифовываем каждую мелочь. Мы хорошо узнали друг друга за последние 4 года, и работать нам очень легко.Как вы обычно работаете над новым материалом? Что рождается вначале: слова или музыка? И не трудно ли их потом комбинировать?
Почти всегда музыка и слова рождаются независимо друг от друга. Бывает, что музыка провоцирует рождения каких-то строк, которые становятся словами песни, но так бывает редко. Чаще всего меня волнует какая-то тема, и строчка за строчкой я накидываю приблизительный текст песни. Я сохраняю его в компьютере, а через несколько месяцев, например, вспоминаю и смотрю, подходит ли он к какой-нибудь композиции. Все рождается спонтанно. Например, тема ненависти к людям часто воплощается в достаточно тихую и спокойную песню. В общем, слова и музыка совсем друг от друга не зависят. Слова рождаются сами по себе, музыка – сама по себе. Наш барабанщик часто подкидывает идеи мелодий. Процесс создания песни похож на создание скульптуры – сначала ты собираешь идеи в кучу, а потом отбрасываешь все ненужное, пока не получится полноценная песня. Для написания песен у меня нет готовых рецептов. Да, бывают трудности в совмещении музыки со словами. Я страдаю от нехватки уверенности в себе, и часто мне совсем не кажется, что я в состоянии писать хорошую музыку. Бывает, послушаешь другую группу и думаешь: «Да они же гении. Я никогда так не смогу». Но, я знаю, это глупо. Черновая версия песни никогда не будет звучать так же хорошо, как песня с готового альбома. Такие мысли очень затрудняют процесс написания музыки.
Беседовала Виктория Максимович
© Russian Darkside E-Zine
9 июн 2009
|