Тило: Не беспокойся, все в порядке!
В позапрошлом году вы приезжали в Санкт-Петербург и Краснодар, в прошлом посетили Минск и Киев. Какие остались впечатления от этих визитов и насколько тебе самому интересно приезжать в страны бывшего СССР?
Тило: Всегда очень любопытно и познавательно. Мы из Швейцарии и с нашей точки зрения Советский Союз всегда был огромным и единым, консолидированным организмом, а теперь он разделен на множество разных стран, сильно отличающихся друг от друга. Я знаю, что многие люди, рожденные в СССР теперь рады жить в отдельных самостоятельных государствах. Но, вместе с тем, мне интересно наблюдать и убеждаться, что между разными странами бывшего Союза имеется много общего, схожих корневых черт, присущих и России, и Беларуси и Украине, обособляющих эти государства от всего остального мира. Хочу сказать, что я просто очарован Россией, в особенности поразительно душевными людьми, искренними эмоциональными отношениями, чувствительностью и сердечностью. Этим ваша страна давно меня привлекает.
Ты опытный путешественник, столько стран объездил с концертами. А во время последнего тура, какие новые страны удалось посмотреть? Что удивило, поразило, запало в память? И в каких уголках планеты тебе еще хотелось бы побывать?
Тило: Когда ты путешествуешь, то всегда открываешь что-то новое, неизведанное в странах, где ранее не бывал. То, что мы учим в школе или узнаем по телевидению, часто отличается от реального положения вещей в том или ином государстве. К примеру, я был по-настоящему изумлен, когда в ходе нашего последнего тура мы посетили Японию. Я сравнивал Японию и Китай и понимал, насколько велика разница между этими странами и их народами – она просто колоссальна. С другой стороны, я пришел в полный восторг от людей в Эквадоре. В прошлом мы никогда не играли в этой стране, впервые приехали. Весь аэропорт был запружен нашими фанатами, так, что администрация даже была вынуждена закрыть ту часть терминала, где приземлился наш самолет, чтобы беспрепятственно вывезти нас в город. Эквадорцы оказали нам очень горячий прием, и меня это искренне восхитило. Вот почему всегда так интересно посещать новые страны. Конечно же, я еще много чего хотел бы увидеть в нашем предстоящем туре, но именно сейчас я очень жду визитов в российские города. Ведь мы никогда не были в Самаре, Екатеринбурге, и я буду рад увидеть эти города, встретиться с их жителями и осмотреть достопримечательности.
Ты можешь быть абсолютно уверен, что и там найдется масса желающих увидеть тебя, в точности как в Эквадоре. Ты останешься доволен пребыванием в российских городах.
Тило: О да, я отлично представляю!
Давай затронем тему твоего творчества вне Lacrimosa. Мог бы ты поведать нам что-нибудь новое относительно проекта Snakeskin?
Тило: К сожалению, нет, как ты видишь, я сейчас постоянно занят в Lacrimosa и времени для концентрации на Snakeskin совершенно нет.
Но ты наверняка что-то планируешь в дальнейшем?
Тило: Конечно, непременно будет создан новый альбом. К работе над ним я хочу привлечь оперную певицу и на данный момент это все, что я могу утверждать точно.
Что ж, поживем-увидим. Кстати, ты ведь владеешь собственным лейблом, «Hall of Sermon». Доволен ли ты эти бизнесом, каких артистов ты желал бы подписать?
Тило: Да, я работал с прекрасными группами (Artrosis, Blockhead, Christian Dorge, Dreams of Sanity, Evergrey, Girls Under Glass, Love Like Blood, Network, The Breath of Life, The Gallery). Но, увы, я приостановил сотрудничество со многими из них по целому ряду причин, почти не занимаюсь поисками новых партнеров. В целом, я не удовлетворен нынешним положением дел в работе лейбла, как известно музыкальный бизнес переживает крах вследствие нестабильной и неблагоприятной экономической ситуации в мире. Но я про
должаю держаться своей фирмы, поскольку мне нужна творческая свобода. У меня свой независимый рекорд-лейбл, никто не может мне указывать какую музыку делать, каких правил придерживаться. Отсутствие ограничений необходимо артисту для успешной и плодотворной деятельности.Мне давно хотелось выяснить, почему твой лейбл Hall of Sermon базируется в Швейцарии, и потому Лакримоза считается швейцарской группой. Что учитывалось тобой при выборе места?
Тило: Хороший вопрос! Для меня было очень важно находиться в центре Европы, потому что, как ты верно заметила, я люблю путешествовать и хочу делать это с максимальным удобством, всегда и везде быть вовремя и как можно скорее. А в центре Европы, если я сяду за руль, то за какие-то восемь часов могу оказаться в немецком Гамбурге, что к северу, или же на юге Франции – и это будет одна часовая зона. Вот в этом и состоит преимущество и важность пребывания в самом центре Европы. И, разумеется, Швейцария очень красивая живописная страна, и это тоже сыграло роль.
А где живешь ты и остальные участники группы?
Когда мы не летаем по разным странам и континентам с гастролями, я чаще всего живу в Швейцарии. Остальные участники группы раскиданы по Европе. Анне, конечно же, преимущественно в Финляндии; Манне и Джей Пи в Гамбурге, Дирк сейчас в Швеции, а Йенц по большей части в Дании.
Многие интересуются, почему вы до сих пор не сняли ни одного видео на песни с «Sehnsucht»? Собираетесь вообще? И на какие именно композиции?
На самом деле причина одна-единственная и она проста. После записи альбома я остался практически один. В студии не было музыкантов, не было продюсера. Само собой, если делать все одному, то это потребует серьезных временных затрат, а как раз времени-то у меня и не было. Я знаю, было одно небольшое сотрудничество с чилийским художником, который снял клип на песню «Feuer», но мы в этом клипе не фигурируем, потому что у нас не было времени на съемку. Получилось что-то вроде подарка фанатам, но это не официальный клип вроде тех, что мы делали для песен с прошлых альбомов.
В буклете альбома мы вычитали, что ты самостоятельно дирижировал оркестром! Когда же ты научился дирижировать? Наверное, сложно было работать с профессиональным оркестром?
В действительности, я учился на практике, в процессе, ведь вот уже 12 или 13 лет я записываюсь с профессиональными оркестрами. У меня всегда была возможность наблюдать, как дирижеры делают свою работу. Я часто сталкивался с их партитурами, разбирал нюансы и тонкости дирижерства. Таким образом, я и овладел этим мастерством. А главная трудность в работе с оркестром заключается в следующем: участники оркестра не приучены к наушникам. Они привыкли слышать оркестровый звук – тот, что доносится со всех сторон от окружающих их коллег. Они используют наушники, потому что без этого не обойтись: музыканты вынуждены переключаться на разные инструменты, чтобы понимать, под аккомпанемент чего им играть. Это вызывает определенные затруднения, потому что они не привыкли играть под барабаны, гитары… Это все равно что дирижировать актером: ты должен овладеть вниманием и доверием своих подопечных. Они доверяют тебе как дирижеру на все 100%, и даже когда они не слышат сами себя, они уверены, что тот, кто стоит перед ними, точно знает, что они делают, и не позволит им сбиться с пути. Поэтому, первое, что ты должен сделать, это завоевать их доверие, а также тщательно подготовить все необходимое. Все партитуры и заметки должны быть выверены, правильно записаны и откорректированы. В противном случае ты не сможешь даже начать работу с оркестром.
А как ты думаешь, сами оркестранты были удовлетворены твоими навыками, умениями и руководством?
Да, они действительно остались довольны. По крайней мере, так сказали и они сами, и их менеджер. И мне думается, что результат наших совместных стараний их полностью удовлетворил, потому что практически все изъявили желание иметь диск («Sehnsucht») в своей личной коллекции.
Некоторые мои знакомые находят, что в музыке последнего альбома чувствуется влияние франц
узского шансона. Так ли это? Да, но только отчасти… Это примерно такой же вариант, как если бы меня спросили: «Почему ты не запишешь полностью оркестровый альбом»? Известно, что я люблю всевозможные инструменты, разную атмосферу, но я предпочитаю скрещивать их с моей музыкой, с гитарами и ударными. Я нахожу особое очарование в комбинировании всех этих атмосфер и инструментов, в эклектике, а не в «чистых» стилях. Мне не хочется записывать что-то с использованием одного лишь аккордеона, делать весь альбом во французском стиле или любом другом. Мне по душе соединение элементов разных жанров с рок-инструментами.
Когда вы намереваетесь выпустить новый DVD? Есть планы относительно этого?
Тило: Если честно, у меня до сих пор нет подобных планов. Сначала я был занят записью диска «Sehnsucht», затем мы долго ездили с гастролями. Сейчас мы вернулись, но я готовлю к выходу новый альбом «Schattenspiel». Сразу после его релиза я займусь подготовкой следующего тура. Как видишь, сейчас у нас совершенно нет времени, чтобы думать о таком проекте как DVD. Несомненно, я хочу сделать новый DVD как можно скорее и, надеюсь, смогу воплотить это стремление в реальность.
В любом случае, это не проблема, мы готовы ждать сколько понадобится.
Спасибо!
Как по-твоему, есть ли сейчас группы, которые могут соперничать с Лакримозой? Тебе кто-нибудь нравится?
Я, конечно, не люблю сравнивать между собой группы и артистов, но определенно есть группы, которые мне очень симпатичны. Placebo, например, или Muse…
У тебя отличный вкус, Тило! Я сама эти группы обожаю, всегда в списке фаворитов.
Замечательно! Ну и, конечно же, я очень уважаю готик-рок-группы 80-х и многое другое… Но, к сожалению, я ни разу еще не слышал группу, которая звучала бы как Лакримоза. А я был бы рад узнать о тех артистах, которые играют наши песни или пишут похожий материал – было бы любопытно ознакомиться с тем, как другие люди интерпретируют мою музыку, как видят ее. Но, с другой стороны, есть коллективы, которые, по их собственным словам, вдохновлялись нашими песнями. Скажем, Theatre of Tragedy и прочие готик-металл-команды. Они всерьез утверждают, что играли бы совершенно другую музыку, если бы не познакомились в свое время с творчеством Лакримозы. Понятно, что это крайне лестный комплимент для меня.
В готической среде ты профессионал и признанный авторитет. Тем ценнее твое мнение о перспективах развития готической музыки и культуры. Насколько оптимистичны твои взгляды на этот счет?
(мрачно) Не могу сказать точно. В наше время, когда люди перестали покупать диски, группы обречены на смерть. Я имею в виду, что теперь многие группы больше не выпускают пластинки, потому что не могут этого себе позволить. Они не в состоянии платить. Это убьет альтернативную музыку. Готическая музыка как таковая протянет недолго. В будущем нас ожидает микс из всего, что существует сегодня, и более коммерчески-ориентированной музыки.
Ты мог бы удивить своих поклонников каким-то неизвестным фактом из твоей биографии или из жизни группы? Может, есть ранее не озвученная информация, которой ты желаешь поделиться с нами?
Хорошо, я могу рассказать кое-что о песнях с нашего готовящегося релиза, «Schattenspiel». На этом диске вы найдете композиции, которые мы написали в течение предыдущих 20 лет, но никогда не издавали. Например, давным-давно, когда я написал песню «Requiem», которая на этом альбоме представлена в оригинальной первоначальной версии, я думал, что это конец существования Лакримозы. Это была всего лишь вторая песня, сочиненная мной для группы, но я чувствовал, что сделал все, на что способен, и больше ничего уже не напишу. Я не знал, сочиню ли что-то впредь, а Лакримоза как будто бы умерла через пару дней. Но прошло немного времени, и я возродил группу к жизни, написав песню «Schuld Und Sunne», которую никогда не выпускал раньше и которая присутствует на новом альбоме «Schattenspiel». В этой песне очень много электроники, у меня была идея переродить Лакримозу в новом стиле. И в
се это произошло еще до выхода нашего первого диска. Я считаю наш новый альбом достаточно интересным, на нем вы сможете увидеть, как много разных задумок я перепробовал и воплотил за долгие годы. Наконец-то эти песни будут явлены миру, и в буклете я помещу свои личные заметки относительно каждой из них – мини-рассказы вроде той истории, которую рассказал тебе только что. Рассказы о Лакримозе, какой ее еще никто не знал.Знаешь, твои способности предсказателя просто поразительны, ибо в следующем вопросе я как раз собиралась расспросить тебя о деталях альбома «Schattenspiel» (тут Тило рассмеялся). Тогда давай вернемся к теме работы с оркестром. Сегодня группы часто играют с симфоническим оркестром во время живых выступлений. Может ли такое случиться с вами и на каких условиях? Вдобавок к этому, может быть, Лакримозе следует устраивать на сцене костюмированное шоу с участием актеров? Мало кто знает немецкий и в состоянии понимать лирическое послание ваших песен.
(задумчиво) Скорее нет… дело в том, что для меня музыка – это нечто светлое, нечто, происходящее из живых эмоций. Большинство групп, играющих с оркестром, на альбомах или живых концертах, не пишут оркестровые партии самостоятельно. Они всегда пишут песню и затем отдают ее звукозаписывающей компании, которая, в свою очередь, находит того, кто сочиняет оркестровые партии. После завершения записи лейбл группы прослушивает ее и одобряет. На сцене действует та же схема. Лейбл нанимает оркестр, проводятся репетиции, а потом все задействованные лица перемещаются в концертные залы. Для меня же принципиальную важность всегда представлял процесс создания чего-либо. В данном контексте – писать для оркестра. Это зачаровывает меня, это жизненно важно. Я никогда никому не позволю писать оркестровые партии для меня. И когда я выхожу на сцену, я хочу донести до слушателей музыку, которую я сам написал и спродюссировал в студии. Я хочу оживить ее, разделить со своей аудиторией. Единственная возможность добиться этого – живое рок-шоу. А если ты приглашаешь на сцену оркестр, ты должен играть в точности все то же самое, что было заранее отрепетировано и прописано в партитурах и заметках. Приходится принимать нелегкое решение: или идти на сцену и играть театральный спектакль, каждый вечер одинаковый, или же играть живой концерт, если ты хочешь добиться общения с публикой – и я всегда выбираю второй сценарий. Я хочу общаться с аудиторией, хочу играть настоящий живой концерт, где будет место экспромту. Но я не собираюсь устраивать театральные шоу, механически переносить из студии на сцену песни, не привнося в них эмоций и чувств, которые делают концерт по-настоящему живым. И когда ты искренен, когда ты стараешься наладить контакт со зрителями, тебе не нужны никакие вспомогательные элементы вроде актеров и тому подобному.
Когда ты сочиняешь песни, приходится ли тебе испытывать тяжелые моменты творческого кризиса, когда все идет не так, и работа над композицией тормозится? Как ты справляешься с подобными неприятностями?
Интересный вопрос… В большинстве случаев это выливается в своеобразную битву между песней и мной. Представь себе, что ты пишешь песню и хочешь выразить, высказать в ней что-то. Но когда ты начинаешь писать песню, очень скоро она обретает свой собственный характер, свою жизнь. Наступает момент, когда песня начинает диктовать тебе, каким должно быть ее продолжение, как ее следует развивать. Она движется в определенном конкретном направлении, и ты осознаешь, что теряешь контроль над ситуацией. И тут уже велик риск выйти из себя. То, что ты изначально закладывал в песню, стремительно ускользает. Песня становится сильнее тебя, и ты идешь у нее на поводу. Проиллюстрирую это следующим примером. Допустим, я хочу написать оркестровую партию, но песня говорит мне: «Нет, я хочу гитарное соло!». Я отдаю себе отчет в том, что при помощи гитарного соло я не смогу выразить то, ради чего задумывал песню. Я понимаю, что гитарное соло не будет гармонировать с утвержденной лирической линией. Я вынужден решать кто из нас прав – я или песня. Будет ли правильно сочинить гитарное соло, или же реализовать мою первичную задумку и сделать ор
кестровую партию. Что лучше – повиноваться воле песни, или настаивать на своем? Чаще всего я решаю в пользу песни и говорю себе: «Ладно, если песня хочет быть такой, то пусть будет», но изредка я склоняюсь к тому, чтобы проводить в жизнь то, что планировал. Тогда я говорю: «Нет, я должен продолжить делать то, что хочу». И, как правило, когда я поступаю таким образом, песня в итоге не получается. В качестве примера приведу композицию «Martiquor» с нового альбома «Schattenspiel». Я всеми силами старался воплотить свою идею, но песня выходила абсолютно иной, не соответствовала моим замыслам. И вновь я встал перед дилеммой: плыть по течению или бороться за свою идею. Когда я выбрал второе, идея попросту не сработала. То есть, мне нравится слушать эту песню, но она не вписывается в мой план, не выполняет функций, для нее предназначенных. Поэтому она и не издавалась раньше. Сама по себе песня любопытная, особенно когда вы знаете подробности о ней. Но я злоупотребил уверенностью в себе, и это плохо кончилось. Не будет преувеличением сказать, что Лакримоза – главная группа стиля готик-металл. Твои песни могут подтолкнуть кого-то к определенным действиям. Тексты твоих песен могут быть превратно истолкованы. Это подразумевает некую ответственность, даже стресс. Это влияет на твою работу или ты просто пишешь, что хочешь и не задумываешься над возможными последствиями?
Я думаю, что невозможно понять что-то неправильно, ведь это всего лишь вопрос восприятия. Каждый волен толковать искусство как ему угодно, по-своему, а оригинальная авторская интерпретация – не единственная. Вернемся к первой части вопроса… в действительности, мне все равно. Иначе и быть не может. Если бы я всегда думал о том, что люди ждут от Лакримозы, я бы жил, словно в заточении. Очень скоро Лакримоза стала бы рабом аудитории. И я тут же потерял бы интерес к группе, где больше невозможно самовыражаться. Лакримоза всегда существовала для того, чтобы я мог раскрывать свои чувства через музыку – неважно, нравится это людям или нет. В самом начале, когда я только запустил проект, совсем немногим нравилось то, что я делаю, потому что моя музыка сильно отличалась от всего остального. А когда я начал работать с оркестром в середине 90-х, люди часто говорили: «Оркестровую музыку слушают наши родители. Почему ты делаешь такую музыку, она же устарела?» Я всегда любил комбинировать стили, но были времена, когда все вокруг говорили: «Как ты можешь слушать Lacrimosa? Они записываются с оркестром, они старомодны». Позже это стало общепринятым модным трендом, и теперь никто даже не вспомнит, что люди говорили о Лакримозе в таком духе. Это объясняет, почему так важно идти своим путем и не беспокоиться о том, что думают другие. Когда тебя заботит мнение окружающих, ты становишься невольником этого мнения и не можешь дальше следовать по своему пути.
В своих песнях ты не боишься показывать всем, что творится у тебя в душе?
Ну…(колеблется) … Да, в том-то и дело. Когда я основал Лакримозу, у меня была основополагающая идея – придать моей лирике другое измерение. Я не думал тогда о том, чтобы распространять музыку по всему миру. Мои мысли были сосредоточены на том, чтобы отдать запись диджею на местной дискотеке, чтобы он поиграл мои песни. Шли годы, Лакримоза становилась все более известной, и я внезапно осознал, что теперь люди по всему свету могут заглянуть в мою душу, мое сердце. Временами я видел в этом настоящую проблему. Я понял, что люди отражают самих себя в моей лирике. Что написанные мною стихи дают им возможность увидеть собственную душу. Пусть другие могут наблюдать мой внутренний мир, но это лишь малая часть того, что я могу дать им. Ведь я дарую возможность и силу испытать то же самое своим сердцем и душой. Таким образом, однажды я решил: «Это не имеет значения, я просто пишу, это помогает людям и значит, это хорошо».
Вернемся к альбому «Sehnsucht». Eстественно, всех ваших поклонников интересует, что же такого произошло в Краснодаре, что сподвигло вас на написание песни? И кто та звезда?
Тило: Эта композиция повествует об особенном опыте, глубоко личном опыте, конечно же, поэто
му я не смогу раскрыть всю историю в подробностях. Я имею ввиду, что в лирике достаточно прозрачно описаны пережитые эмоции. Если ты вслушаешься в песню очень внимательно, постараешься тщательно вникнуть в то, о чем я пою, то многое станет ясно. Тяжело ли тебе было справиться с русскоязычным текстом?
Тило: Это было довольно забавно, но сложно. По моей просьбе Андрей из Irond перевел нужные фрагменты на русский. Для меня было важно научиться грамотному произношению, я старался. Но русский – очень тяжелый язык.
Может, однажды выйдет песня целиком на русском?
Тило: Было бы замечательно, но, боюсь, мне понадобится на это целый год! (смеется)
Многих удивило, что прошло совсем немного времени после выхода «Sehnsucht» и появилось специальное издание этого ж альбома с измененными песнями. Что послужило толчком к такой работе и почему песни не вышли в таком виде изначально?
Оригинальный релиз звучал так, каким я его задумывал первоначально, при первом прописывании материала. Но позже, когда работа была окончена, мне в голову пришла масса новых идей. Тем не менее, я не хотел менять базовую структуру песен, потому что вторичные идеи всегда идут от разума, а не от сердца. Таким образом, возникла потребность несколько по-иному обработать песни, придать им какие-то дополнительные оттенки, что-то где-то подправить, отшлифовать, подчеркнуть, не меняя скелет композиции. Бывает, что ты рассказываешь какую-то историю, а впоследствии припоминаешь новые детали, нюансы, факты, обогащающие и развивающие сюжет. И специальное издание – это окончательный вариант того, что я хотел донести до слушателя новым альбомом.
Одна из самых ярких и запоминающихся песен на альбоме «Sehnsucht», это, несомненно, «Feuer», где ты прибегнул к помощи детского хора. Когда тебе впервые пришла идея пригласить для записи детей? В процессе написания этого альбома или, может, еще раньше?
Нет, на самом деле, эта идея посетила меня после записи припева песни. Я уже продюсировал запись… Тут нужно отметить, что, в большинстве случаев, когда я сочиняю, я продюсирую в тот же момент. То есть, получается, что я сочиняю, скажем, гитарную партию, сразу же ее записываю, а затем продолжаю написание песни. Это дает мне возможность черпать вдохновение для продолжения работы в том, что уже сделано. Песня при этом как будто бы все время отображается, не уходит из виду. И вот, когда я закончил первую часть композиции («Feuer»), однажды вечером я прослушал ее припев и понял, что он не достаточно сильный – он должен быть жестче! Я не мог больше кричать, не мог добавить еще гитар, но припев необходимо было ужесточить. И я понял, как это сделать. Часто, когда люди ссорятся и ругаются, они практически не слышат друг друга, но вдруг раздается шепот – очень тихий и спокойный – и атмосфера моментально меняется, становясь, порой, еще более жесткой, потому что теперь она кажется по-настоящему искренней. Это натолкнуло меня на мысль, что даже если кричать я больше не могу, зато могу привлечь детей – чистых, невинных, с высокими голосами. Это привнесет в атмосферу некую святость, спокойствие, но, одновременно, прибавит жесткости. Это гораздо лучше, чем, если бы я просто кричал. Таков был мой базовый замысел.
Итак, в этом году Лакримоза приезжает в Москву уже в пятый раз. Кстати, тебе больше пришлась по душе летняя или осенняя Москва?
Пожалуй, летняя. В Москве так много зеленых насаждений – в слиянии с богатой и красивой архитектурой города они формируют потрясающие виды. Солнце сияет и все вокруг кажется светящимся, а незабываемая атмосфера мегаполиса охватывает тебя целиком. Нечто подобное я испытывал в Париже. Как ты и сказала, мы приезжаем в Москву в пятый раз. И на самом деле, мы бываем здесь каждый год. Наш первый визит состоялся в 2005 году, и с тех пор каждый год мы совершаем путешествие в Россию. Больше нигде в мире – ни в Германии, ни в Швейцарии, ни в латинской Америке, ни в Азии – мы не играем ежегодно, только в России. Я считаю это очень хорошей традицией.
Возможно, однажды благодарные поклонники преподнесут вам в дар жилье в российской столице, чтобы вы могли как можно чаще радовать нас своими визитами!
Тило: (одобрительно смеясь) О, это просто отличная идея!!
В этом году исполняется 20 лет с того дня, как увидел свет ваш первый альбом. Должно быть, вы собираетесь отмечать юбилей? Расскажи поподробней, что вы запланировали к этому празднику?
Да. С одной стороны, мы собираемся давать юбилейные концерты. Не только в России, будут выступления и перед этим. Но, с другой стороны, ограничиться одним лишь туром было бы не совсем честно по отношению к нашим фанатам. Не все смогут попасть на живые шоу, мы не сможем заехать во все страны за этот год. Поэтому я и решил выпустить новый альбом «Schattenspiel». На протяжении долгих лет люди спрашивали меня, почему я не выпускаю многие песни, хотели знать, зачем я приберегаю их. Мне говорили, что это был бы прекрасный подарок для фанатов. Тогда я подумал: сейчас мы приближаемся к нашей 20-летней годовщине, которая наступает только благодаря поклонникам, их поддержке и лояльности. Если наши фанаты действительно так желают заполучить неизданные песни, то это будет лучший подарок к юбилею. Это и есть причина выхода «Schattenspiel». Само собой, мне не хотелось издавать только старый материал, следовательно, я включил в альбом две совершенно новые песни, написанные буквально пару недель назад – «Sellador» и ««Ohne Dich Ist Alles Nichts».
Между прочим, Тило, а ты помнишь конкретный день основания группы?
Ну, знаешь, такой день можно было бы отыскать, если бы я этого хотел. Но я не хочу. Разумеется, был конкретный момент, когда я сделал первую запись, когда придумал название Lacrimosa, но группа существовала еще раньше, когда я писал первую песню. Так что не может быть единственного правильного дня, и я не хочу отмечать таковой. Лакримоза изначально больше была идеей, которая постепенно, день ото дня, обретала материальную форму. Это, как ты понимаешь, длилось далеко не один день. Сейчас мы готовимся выпустить новый альбом, это произойдет 7 мая. Пусть именно в этот самый день Лакримоза и ее фанаты будут отмечать День рождения.
Как ты думаешь, чем Lacrimosa сможет удивить своих поклонников в будущем и тебя лично?
Тило: Я абсолютно уверен, что сюрпризы будут, неизвестно что случится завтра. Я почти ничего конкретного не планирую относительно Лакримозы, будь то сочинение песен или запись альбома; совершенно не знаю, каким будет результат, предпочитаю полагаться на вдохновение. Все идет от сердца, к нему и следует внимательно прислушиваться.
Если припоминаешь, в октябре, после вашего московского концерта, между нами состоялась небольшая беседа. Изменилось ли что-нибудь в твоей жизни за прошедшие месяцы?
Да, моя жизнь несколько изменилась. Последний год был полон сюрпризов для меня. Много чего случилось, в том числе, в личном плане. В действительности, все эти вещи отражены в двух новых песнях – обе стороны произошедшего со мной вы найдете в песнях. Одна из них – «Sellador». Здесь я пою одну-единственную строку, которая означает что-то вроде: «Там можно увидеть больше, я поднимаюсь вверх по лестнице и не хочу оборачиваться назад». И эти слова я пою на протяжении всей композиции, повторяю снова и снова. Другая песня, в переводе на русский, называется «Без тебя все становится ничем». Послушайте их, и вы найдете художественное выражение того, что я пережил в последние месяцы.
Благодарю, Тило! У меня не осталось больше вопросов. Хочу сказать, что разговаривать с тобой всегда удовольствие и честь. Пожалуйста, прими наши сердечные поздравления с вашим юбилеем! Передай привет очаровательной Анне и остальным твоим коллегам по группе. Ждем вас с концертами в России, до встречи!
Спасибо тебе за интересный разговор! Нам действительно не терпится поскорее вновь оказаться в России и встретиться с вами!
Спасибо! Последний вопрос мне хотелось бы задать Анне. Я знаю, что ты сама придумываешь и шьешь концертные костюмы для себя и Тило. Это у тебя здорово получается, ты обладаешь отличным вкусом и дизайнерским талантом. Пожалуй, тебе стоит запустить свою линию модной одежды, основать свой бренд и профессионально осваивать фэшн-индустрию. Что скажешь?
Ты попала в точку, огромное спасибо за такие лестные комплименты! Да такая идея возникла у меня давно, в ближайшее время я начну работу над своей первой коллекцией одежды.
Вещи твоего авторства можно будет свободно купить в соответствующих магазинах? И поклонники смогут щеголять друг перед другом в обновках от Анне Нурми?
Разумеется, так тому и быть. Надеюсь, моей одеждой вы будете довольны не менее чем музыкой.
Интервью и перевод с английского Gerda Lore
6 май 2010
|