Диск "Free" вышел на вашем собственном лейбле LZ Records. Почему вы прекратили многолетнее сотрудничество с крупной компанией BMG?
Мы по-прежнему работаем с BMG в Германии, Австрии и Швейцарии, но во всем остальном мире мы работаем индивидуально с каждой страной. Раньше BMG не особенно активно работали в других странах, они добивались успехов только на немецком рынке, и поэтому мы решили изменить условия контракта. Теперь мы сами продаем лицензии на выпуск альбома лейблам из других стран. Мне кажется, такой метод работы более продуктивен.
Не могу не согласиться, ведь благодаря этому "Free" вышел в России на лейбле Art Music Group.
Раньше так не получалось, потому что BMG было наплевать на другие страны. У них были права на выпуск наших альбомов по всему миру, но они раскручивали нас исключительно в Германии, что нам, разумеется, не нравилось. В конце концов, мы сказали: "Окей, хватит!"
Что случилось с вашим вторым гитаристом? Почему Крис Лаусманн вдруг покинул Bonfire?
(Кашляет.) У нас начались личные проблемы. Кроме того, он хотел больше работать в студии над своими проектами. Он преподает в аудио-школе в Мюнхене и хочет уделять больше времени этой работе. Так что мы и Крис решили: "Хватит, давайте расстанемся". Но не подумай, что мы враги, мы - хорошие друзья, и сейчас между нами нет проблем.
Звучание "Free" сильно отличается от того саунда, с которым обычно ассоциируются Bonfire. Как вы решились на такие радикальные перемены?
Что ж, это наш одиннадцатый альбом, и никто не хочет есть одну и ту же пиццу на обед каждый день. К примеру, сегодня ты хочешь пиццу, а завтра - макароны или мясо. Так и с музыкой - никому не хочется играть одно и то же много лет подряд. Вот и нам захотелось сделать такой альбом, мы хотели, чтобы наши новые песни отличались от того, что у нас было раньше. Зачем нам еще один "Strike X" (2001) или еще один "Fireworks" (1987)? Мы их уже однажды сделали. Так что мы решили: "Давайте играть ту музыку, которая звучит в наших сердцах, которая рождается в нас", и мы написали песни, которые попали на "Free". Возможно, следующий альбом будет совсем не таким, мы не хотим повторяться. "Free" полностью соответствует своему названию - это диск, свободный от хард-роковых и металлических клише. Мы просто записали наши песни так, как хотели, не так, как хотели другие люди. И мы получили огромное удовольствие от этой работы - во время записи в студии мы чувствовали себя, как будто мы просто приходим в репетиционный зал, подключаем инструменты и играем. И "Free" звучит именно так, как будто его записали "с ходу", без напряжения.
В 1991 году, когда вышел диск "Knock Out", многие фэны сказали: "Хороший альбом, но это не Bonfire". Вы не боитесь, что сейчас повторится та же история?
Нет, не думаю, ведь вся разница заключается в продюсировании. Если бы мы записали "Free" так же, как "Fireworks" или "Strike X" - с пятью наложенными партиями гитары, триггерными барабанами и хорами в припевах, у нас бы получился тот же старый звук. Но мы так не хотели, зачем нам продолжать делать одно и то же? Я лично считаю, что мы остались прежними Bonfire - у нас тот же вокалист, тот же гитарист, тот же барабанщик и тот же басист, мы играем вместе уже шесть лет, и когда мы исполняем новые песни на концертах, они не так уж отличаются от старых. Во время "живых" выступлений звук не меняется от песни к песне, и я не вижу большой разницы между старым и новым материалом. Правда, новые вещи звучат чуть резче, они не так "перепродюсированы", как у нас иногда получалось раньше. Мы очень довольны новым альбомом, а с другой стороны, наш новый стиль может привлечь к нам интерес молодых фэнов, которые до этого, возможно, думали, что Bonfire уже давно распались. Так и нужно жить - быть свободным, делать, что хочешь, и завоевывать новых фэнов.
Расскажи, пожалуйста, о процессе написания песен в Bonfire. Авторами подавляющего большинства песен значитесь ты и вокалист Клаус Лессманн, но кто из вас занимается музыкой, а кто - текстами?
Начинается все с того, что я иду к себе в комнату, где у меня стоят усилитель и гитара. Там я записываю на пленку риффы, которые приходят мне в голову, и когда у меня появляются хорошие мелодии, я иду к Клаусу и говорю: "Окей, у тебя есть что-нибудь, что могло бы вписаться в эту песню?" Если Клаус говорит: "Вот этот рифф мне нравится", или: "Вот эта песня - супер", он начинает работать над текстами. Когда у нас накапливается песен 30, мы записываем демо в маленькой четырехдорожечной студии, показываем его остальным ребятам и спрашиваем: "Ну что, какие песни вам больше нравятся?" Вместе мы выбираем где-то 15 песен и начинаем работать над ними в репетиционном зале. Вот так обычно все и бывает.
На "Free" есть очень интересный трек "Rock'n'Roll Star", в котором Клаус читает рэп. О чем эта песня?
О клише в рок-бизнесе. В припеве поется: Если ты хочешь стать звездой рок-н-ролла, тебе обязательно нужно сделать то-то и то-то. Когда ты очень молод, менеджеры и лейблы приносят тебе на подпись безумные контракты, которые никто не читает. С нами в молодости было то же самое, мы подписывали все бумаги, не глядя, потому что мы хотели быть рок-звездами, хотели играть концерты и готовы были ради этого продать свои души. Но песня отражает и забавные стороны этого бизнеса. Бывает так, что твой менеджер тебя обманывает, но в песне такие события не трактуются как трагедия, они описываются с юмором. Вот такой странный трек получился.
Если судить по песне "Preachers & Whores", вся ваша группа просто ненавидит танцевальную музыку. Я прав?
Да! Это не настоящая музыка, это просто компьютерные звуки, которые даже не требуют от музыкантов умения играть. Для меня это вообще не музыка, это программирование.
А теперь давай поговорим о самой противоречивой песне альбома - "September On My Mind". Все, конечно, поймут, что это песня об 11 сентября 2001 года, но тебе не кажется, что многим немцам не понравятся строчки "We are all Americans / I'm saying it with pride" ("мы все - американцы, я говорю об этом с гордостью")?
Дело в том, что у Клауса день рождения 11 сентября. В 2001 году он хотел устроить на день рождения грандиозную вечеринку, а тут… сам знаешь, что произошло. И год спустя он написал песню об этих событиях. Тогда, 11 сентября, наш канцлер сказал: "В этот день все люди в мире, особенно мы, немцы, являютя американцами. Террористы посягнули не на Америку, они посягнули на свободу всех людей в мире". Во Всемирном Торговом Центре погибли не только американцы, там были и немцы, и испанцы, и японцы, и русские. И этот террористический акт был совершен против свободы во всем мире. Когда это случилось, многие ходили в майках с надписью: "Мы все - американцы". Но потом началась война в Ираке, и люди изменили мнение. Я не согласен с тем, что Буш делает в Ираке, я всегда говорю, что он не прав, но 11 сентября - это совсем другое дело. Правда, про это сейчас уже мало кто помнит. А смысл песни в том, что хотя мы не согласны с войной Буша против Ирака, 11 сентября в том здании было много людей, которые ничего не могли сделать, и мне кажется, что это очень печально. Почитайте текст внимательно, и вы поймете, что хотел сказать Клаус.
Пару лет назад вы выпустили DVD, который получился очень интересным, но если сравнить его с видеокассетой 1993 года "Bonfire: The Best", нетрудно заметить, что все клипы повторяются, а разные прикольные диалоги, которые были на кассете между клипами, куда-то подевались. Зачем это было сделано?
Ой, я не знаю. (Смеется.) Я сам ничего не вырезал, это все BMG. Может быть, они не вписывались по времени, но точно сказать не могу. Это дело издавали BMG, и они сами решали, что включать на DVD, а что оставить "за бортом". Я не знаю, какими критериями они руководствовались. Знаешь, иногда лейблы поступают очень странно.
Кстати, про странности. В 1997 году у вас вышел сборник под названием "Hot & Slow". Однако, вопреки названию, некоторые включенные в него песни ("Starin' Eyes", например) никак не назовешь медленными. Каков же был смысл издания такого диска?
Это все опять наш лейбл. В то время у них была целая серия сборников под названием "The Best Of: Hot & Slow", там были диски Scorpions и других групп, подписанных на RCA и BMG. А поскольку мы тоже там были подписаны, в эту серию запихнули и нас. Вот и весь смысл.
В последние несколько лет Клаус и бывший басист Bonfire Йорг Дайзингер пару раз говорили в интервью, что существуют планы переиздать на компакт-дисках альбомы группы Cacumen, которая была предтечей Bonfire. Есть ли какие-нибудь подвижки в этой области?
Думаю, в 2004 году права на эти записи снова станут свободными, и мы переиздадим на CD два виниловых альбома Cacumen. Насколько я представляю себе ситуацию, они тоже выйдут на LZ Records, в 2004 году мы начнем над этим работать. Записи будут ремастированы, чтобы добиться лучшего звука, но оформление останется оригинальным.
А где эти диски вышли изначально?
Ой, этих лейблов уже давно и в помине нет. Первый альбом ("Cacumen") вышел на Rockport Records во Франкфурте, а второй ("Bad Widow") - на Boom Records в Бохуме.
Кстати, ты не знаешь, чем сейчас занимается Йорг Дайзингер? Вы поддерживаете контакт?
Мне кажется, он живет в Таиланде и планирует начать новый проект с Полом Сабу и Энджелом (Энджел Шляйфер, гитарист Bonfire в 1990-1993 гг. - прим. авт.).
В продолжение разговора о Cacumen хотелось бы задать такой вопрос: в некоторых источниках указано, что группа существовала аж с 1972 года. Это действительно так?
Да, я собрал Cacumen в 1972 году, а Клаус присоединился к нам в 1978-м.
Чем же вы занимались с момента основания группы и до записи первого альбома, который вышел чуть ли не 10 лет спустя?
Ну, сначала это был просто школьный ансамбль. Я основал его, когда мне было 12 лет, и мы играли в школах, на вечеринках, в основном делали кавера - Rolling Stones, Джими Хендрикс, Ten Years After, Uriah Heep, Black Sabbath и т.д. А когда к нам присоединился Клаус, мы стали писать собственные вещи.
Как вы познакомились?
Клаус родился и жил в другом городе, но потом его родители переехали в мой родной Ингольштадт, потому что его отец нашел там работу. Еще до переезда он играл в какой-то группе, ну а когда его семья оказалась в Инглоьштадте, он стал искать местный коллектив, который бы играл музыку, которая ему нравилась. Он поместил объявление в газете, я его прочел, а поскольку певец Cacumen покинул группу за пару месяцев до этого, я позвонил Клаусу и сказал: "Приходи к нам на базу, поджемуем и посмотрим, что у нас получится". Все получилось замечательно, и вот уже 25 лет мы вместе! (Смеется.)
Йорг однажды сказал, что Bonfire записали бэк-вокал на альбоме Accept "Russian Roulette" (1986). Как вы оказались вовлечены в этот проект?
Когда Accept записывали тот диск, мы работали в Dierks Studios над записью дебютника Bonfire "Don't Touch The Light". И они попросили нас помочь - им нужен был большой хор. Помню, что бэк-вокалистов было чуть ли не 20 человек - все музыканты Bonfire, все музыканты Accept и т.д. Мы собрались в одной комнате и пели вместе.
Правда ли, что знаменитый продюсер Михаэль Вагенер (именно кадры с его участием были вырезаны при подборе материала для DVD - прим. авт.) сам приехал к вам в Германию в 1987 году и сказал: "Я хочу продюсировать ваш следующий диск"?
Мы познакомились с Михаэлем в Dierks Studios, когда он продюсировал диск Accept, и уже тогда мы обсуждали возможность совместной работы. А когда настало время делать диск "Fireworks", он был первым, кого мы пригласили. Мы позвонили ему в Америку, и он сказал: "Окей, приезжайте!" Что мы и сделали. Мы прожили в Штатах примерно три месяца и за это время сочинили и записали альбом. Чудесное было время! В тот момент Михаэль был нашим любимым продюсером.
Не мог бы ты поподробнее рассказать о песне "Sweet Obsession"? Если я правильно понял, ее сочинили известный продюсер Джек Понти (работал с Элисом Купером, Доро) и не менее известный вокалист Джо Линн Тернер (ex-Rainbow, ex-Deep Purple). Как вы заполучили ее для Bonfire?
Это было, когда мы сочиняли материал для "Fireworks" в Америке. Мы встретились с Джеком Понти и Джо Линн Тернером и написали вместе "Sweet Obsession" и "Sleeping All Alone". А еще мы написали "American Nights" с Марком Риблером. Мы тогда много занимались сочинительством и написали множество песен вместе с разными авторами. Благодаря этому мы приобрели бесценный опыт.
В 1990 году тебя уволили из Bonfire, и ты организовал собственную группу EZ Livin'. Ты не мог бы рассказать о ней поподробнее? Как ты нашел остальных музыкантов?
Когда я ушел из Bonfire, мне не хотелось сидеть и бездельничать, и поэтому я просто спросил пару друзей, не хотят ли они организовать со мной группу. Я посетил концерты множества разных групп, и так я познакомился с барабанщиком Бам Бам (Юрген Вихлер) и басистом по имени Герман (Бройер). Я сказал им: "Не хотите присоединиться к моей новой группе? У меня много песен, и я уже подписал контракт с лейблом". Они ответили: "Конечно, давай!" Осталось только найти певца, и тут я познакомился с человеком по имени Петер (Хенрикс). Вот и все, группа была сформирована. Мы записали альбом ("After The Fire", 1991), который очень хорошо пошел в Германии - было продано около 20 000 копий. Но потом я снова встретился с Клаусом, и мы решили работать вместе. Таким образом, EZ Livin' прекратили существование, а Bonfire возродились. Возможно, я скоро запишу еще один альбом EZ Livin'. Это будет мой соло-проект, у меня накопилось много быстрых и тяжелых песен, которые не вписываются в стиль Bonfire, но прекрасно подойдут для EZ Livin'. Пока в этой области ничего не решено, но я обязательно об этом подумаю.
А ты не планируешь переиздать "After The Fire"? Сейчас его достаточно трудно найти в продаже.
Возможно, если дело дойдет до выпуска второго альбома EZ Livin', мы переиздадим и "After The Fire". Было бы здорово, но пока у нас нет четких планов. Bonfire будут в турне до конца февраля, а то и до марта, потом у нас будет перерыв, и я подумаю о том, что мне делать в течение следующих нескольких месяцев. Возможно, я займусь EZ Livin', но пока слишком рано говорить, произойдет это или нет.
В 1990 году ты принимал участие в записи легендарного сингла "Let Love Conquer The World", который был выпущен под вывеской German Rock Project. Я называю его легендарным, потому что почти никто из музыкантов, принимавших участие в его записи, ничего не помнит об этом проекте. Может быть, у тебя остались какие-то воспоминания? В конце концов, кому принадлежит идея организовать такой проект?
Насколько я помню, идея принадлежит Вилли Вреде, который сейчас занимается менеджментом Bonfire, но в то время я еще не был с ним знаком. Организовала этот проект компания Modern Media, с которой Вилли тогда работал. Мой менеджер его очень хорошо знал, и однажды нам позвонили из этой компании и сказали: "Вы не хотите присоединиться к нам и записать кое-что?" Мы согласились, потому что для EZ Livin' это был хороший шанс достичь более широкой аудитории. Мы записали свои партии и чудесно провели время.
Во всех биографиях Bonfire есть упоминание о том, что когда в 1995 году ты и Клаус возродили группу, вам пришлось выкупать права на название Bonfire. У кого? Кому принадлежали права на название в тот момент?
У остальных музыкантов группы. Правами тогда владели Йорг, Эдгар (Патрик, барабаны) и Энджел. Клаус ушел из группы через два года после моего расставания с Bonfire, потому что он устал от всего, что происходило в группе в то время, и он даже не задумывался о названии. Он просто оставил его остальным ребятам. А когда мы начали снова работать вместе, они сказали: "Прекрасно, но вам придется выкупить у нас название". С ума сойти - мы с Клаусом основали эту группу, я основал Cacumen, который потом стал Bonfire, и нам же пришлось выкупать права на ее оригинальное название!
Первым релизом Bonfire после возрождения стал немецкоязычный альбом "Freudenfeuer" (1996). Почему вы решили петь по-немецки?
Мы хотели продолжать заниматься той музыкой, которую всегда делали Bonfire, но это было бы для нас слишком просто. И тогда мы решили: "Окей, давайте немного поэкспериментируем, давайте попробуем писать тексты по-немецки". Но в то время рынок не был готов к такому релизу, для него просто еще не настало подходящее время, и никто нас не оценил. Но мне диск очень нравится, он прекрасно спродюсирован, и если бы он вышел лет пять спустя, он бы попал в Top 10 - сейчас ведь все немецкие группы поют по-немецки. Но хотя мы с ним немножко поторопились, это все равно был интересный эксперимент.
А вы не хотите записать еще что-нибудь на немецком языке?
Нет. Может быть, мы сделаем на немецком одну песню, но не целый альбом. Я считаю, что Bonfire должны петь по-английски. Фэны хотят, чтобы мы пели на английском, они привыкли к английскому языку в наших песнях, так что для Bonfire английский - основной язык.
Как ты познакомился с современными участниками Bonfire - барабанщиком Юргеном и басистом Уве Келером? Где они играли до присоединения к Bonfire?
Юрген уже играл со мной в EZ Livin', а Уве выступал с группой Black Tears, которая ездила в турне с Cacumen в 1986 году. Он жил в Вольфсбурге, а потом переехал в Мюнхен. Мы предложили ему стать басистом Bonfire, и он согласился.
Что требуется для того, чтобы привезти Bonfire с концертами в Россию?
Ну, если у вас есть промоутеры, которые готовы привезти Bonfire, то я хочу им сказать, что мы не запросим кучу денег, мы просто хотим выступить на сцене. Нам бы очень хотелось сыграть в России, мы с удовольствием к вам приедем, так что если у вас есть промоутеры, пусть они звонят или пишут нам, и мы тронемся в путь! (Смеется.)
Как я уже упоминал в начале нашего разговора, "Free" издан в России по лицензии. А есть ли вероятность того, что у нас будут переизданы и остальные диски Bonfire?
Ой, это вопрос к BMG, потому что им принадлежат права на весь наш бэк-каталог, и мы не можем им распоряжаться. Единственное исключение - немецкоязычный альбом, но он вышел на Warner Brothers. Так что мы никак не можем повлиять на то, будут эти диски изданы в России или нет. Печально, но это так. (Смеется.) Возможно, если "Free" будет у вас хорошо продаваться, компании задумаются над лицензионным переизданием других альбомов.
Выражаем благодарность Елене Уфимцевой (Art Music Group) за организацию этого интервью.
Роман "Maniac" Патрашов
11 янв 2004
|