Репортаж с концерта Children Of Bodom (07 сентября 2011) : DARKSIDE.ru

Инфан террибль финской народной музыки (себя он, наверное, предпочитает звать „badass”) не приехал в Петербург тогда, когда hate crew прокатилась over Moscow в 2003-м. Он не приехал и в 2009-м, опять порадовав лишь москвичей. Он приехал в 2011-м, презентуя столь противоречивый альбом, что о нём трудно быть какого-либо определённого мнения: скажешь, что понравился — и тебя затопчут многочисленные оппоненты, считающие иначе; присоединишься к ним — попадёшь под встречный локомотив фанатских мнений. Он приехал, чтобы сказать заветное „вазап, Сэйнт-Питерсбург, мазафака”. Вазап и тебе, Алекси Лайхо.

Посетить Children of Bodom в текущем году — что греха таить, было желанием сильным, но столь же могучим было и предвзятое отношение к грядущему перфомансу: видеозапись с бундесфестиваля Wacken Open Air пугала похлеще, чем ладан инфернальное парнокопытное. Кроме того, подлое сознание совершенно отказывалось ассоциировать то, что продуцировал господин Лайхо после две тысячи третьего со славным именем Children of Bodom, под которым вышли как минимум два отличных альбома и один находящийся на фронтире с гениальностью. В общем, личное освидетельствование предварял мильон терзаний, разбавлявшийся опасением, что ими же мучимы многие симпатизирующие соответствующей музыке петербуржцы, а посему Алекси будет оскорблён недостатком паствы перед сценой. Впрочем, последнее было разбито в пух и прах ещё на подходе к клубу — очередь опухшим червём струилась по улице, постоянно прибавляя в размерах. „Я пошёл на концерт на деньги, которые спёр у брата. Если он узнает, то он меня убьёт — он сам сходить хотел”, — подобные интимные переживания, то и дело доносящиеся из человекомассы, движущейся в недра клуба, демонстрировали, на что может решиться ценитель незрелого возраста, возжелавший окунуться в бодомские воды. Короче говоря, вновь переживать из-за лености любителей металла в живом виде уже не приходилось — зал был заполнен почти до того критического состояния, когда затруднительно не только перемещение по его гостеприимным просторам, но и дыхание в мокром удушье. К счастью, до второго не дошло, а потому почти двухтысячная толпа внушала удовлетворение от собственной неправоты.

Удерживая в сознании все байки о неумеренном пристрастии к алкоголю финских металл-старс, а также то и дело припоминая раздолбайско-наплевательский вакеновский перфоманс, было сложно ожидать от этой группы пунктуальности, и планировать на ближайший час что-либо кроме созерцания увешанной драной холстиной сцены, однако, стоило хронографу отбить половину девятого, как из-за кулис начали выпархивать изрядно возмужавшие за прошедшие пятнадцать лет дети озера Б. Самым последним, разумеется, явился тот, кто немедленно спровоцировал визг и писк в зале — Алекси Лайхо, такой, каким мы привыкли его видеть на всевозможных фотографиях и видео — с дурацким чёрным маникюром, который, кажется, не исчезнет даже после отбытия в страну вечного пьянства, гитарой наперевес и пачкой песен, которыми он собирался потчевать оголодавшую до настоящего рокенролла публику. И здесь пришла пора распрощаться с тем самым опасением, что вместо пышущей кипучей энергией группы придётся созерцать следующую за словом „унылое” материю, которую, конечно, давить (метафорически, разумеется). Уже первая песня, почерпнутая отнюдь не из классически-непререкаемого наследия Children of Bodom, прозвучала столь бодро и молодцевато, что волей-неволей пришлось прекратить перебор ругательных слов, которыми следовало хаять Алекси в случае соответствия негативным ожиданиям. Последовавшие же „Bodom Beach Terror” и „Needlad 24/7” заставили вовсе отказаться от затеи закатать группу в словесный бетон, и срочно придумывать восторженные характеристики, которые были бы способны передать тот эмоциональный шторм, что ревел в личном нутре — глаза и уши не обманывали: на сцене был именно Children Of Bodom драйвовый, фантастически живой и в меру агрессивный, даже отдалённо не напоминающий то ютубовское позорище перед многотысячной вакеновской толпой.

Быть может, оно и хорошо, что прошлые российские приезды Children of Bodom в новом тысячелетии касались только Москвы — первопрестольные, раскормленные и разбалованные, два дня спустя созерцали привычную для себя группу. Петербуржцы же (исключим тех, кто вдоволь насмотрелся на команду во время различных европейских опен-эйров) наблюдали тех „молодых и подающих надежды” финнов, что последний раз топтали невскую сцену в то время, когда не все нынешние поклонники появились на свет. И вот что любопытно — прекрасно осознавая мажорный и звёздный ранг Children of Bodom, которого они добились за минувшие тринадцать лет умом, телом и душой прочувствовать его не удалось. Да, маленькая сцена клуба, от которого теперь не осталось ничего, кроме воспоминаний старожилов, сменилась статусными подмостками и благодарной несколькотысячной аудиторией, но стояли на них всё те же молодые (не годами, а музыкой) и задорные „детишки”. Кто его знает, как то удалось у Алекси, который табакерочным чёртом скакал по сцене, плевался по сторонам, как разозлённая лама и одновременно с тем умудрялся пилить свои знаменитые соляки, но энергия из него хлестала будь здоров — только успевай подставлять ладошки. И это при том, что москвичи сигнализировали с собственного концерта предсказуемыми телеграммами — скука, лажи, уже не то. Петербург же, кажется, стал свидетелем чуда: несмотря на активную сценическую деятельность (правда, характеристика „активный” не касается Вирмана, который лениво разгуливал между двумя клавишными стойками друг против друга), Children of Bodom звучали до прозрачности чисто, к середине выступления достигнув почти что студийного качества.

Рассыпаясь в похвалах о том, какой Лайхо (и не только он, но и все те, кто и есть Children of Bodom) пацан-молодец, трудно избежать такой щекотливой темы как сет-лист. И она не будет обойдена: учитывая, что у группы на руках спылусжарный, хотя и, как поминалось выше, спорный релиз, который так или иначе нужно презентовать на публике, ожидать налегания на собственные архивы было нельзя. Однако программа вышла сбалансированной — реверанс в сторону свежака был исполнен, но и любители устоявшихся хитов не остались обделёнными. Да что там — на фоне не перестающих „выстреливать” песен, которые знают все — „Children of Bodom”, „Hate Me!”, (пусть предсказуемых, не в нашем положении стоит привередничать) отменно выглядели и номера недавнего выпуска, которые, пожалуй, только живьём и стоит воспринимать. А что же зал на это? О, редко бывают случаи, когда аудитория выглядит именно людьми, которые пришли на концерт целенаправленно, не брезгуя орать тогда, когда нужно орать, прыгать, когда требуется это, ну и щедро откликаться аплодисментами с вздыманием рук в потолок. Но нынешний случай был именно из таких, даже задние ряды, обычно собирающие пассивных слушателей, колыхались от раздирающей изнутри энергии, борющейся с той же силой, поступающей снаружи; что говорить о самой сердцевине и авангарде у сцены — эти и вовсе на час с небольшим забыли о таких понятиях как „стоять” и „спокойно внимать музыке”.

К финалу скоростной экспресс „Чилдренофбодом безостановочный” прибыл за время, которое обычно ставят другим группам в вину — дескать, маловато будет, однако, в данном случае, хотя продолжение не было бы нежелательным, краткость была полностью искуплена концентрированностью произошедшего. В семьдесят минут финский квинтет умудрился утрамбовать адреналиновую ярость, какая не снилась многим и восстановить своё доброе имя показав, что Children of Bodom ещё могут, причём очень неслабо. Быть может, следующий приезд, если таковой случится, заставит петербуржцев посмотреть через ту же призму, которой пользуются москвичи, но пока ясно одно — тринадцатилетний перерыв был обоснован, и группе стоило нагулять того жирку, который обеспечил им блеск неоспоримых профессионалов, но в то же время суметь сохранить юношеский задор, да ещё, в отличие от европейского гастрольного чёса, зафиксированного на видео, и обеспечившего оправданные волнения о, продемонстрировать его во всём великолепии.

Сет-лист: