Чтобы построить новый мир, надо старый разрушить до основания. Первые альбомы Einsturzene Neubauten были настоящим шоком для всех. Игра немецкой пятёрки на всевозможных железках, использование для пущего эффекта дрели, болгарки и прочего оборудования могло означать только одно – конец эры, начатой когда-то Чаком Бери. И одновременно начало чего-то совершенно нового. Звучание “новостроек” со временем менялось и в последние годы стало уже не таким вызывающим и апокалиптичным, как в 80-е. Музыка стала тише, и её стало больше. Доказательство тому – последний альбом “Alles Wieder Offen”, в поддержку которого группа и приехала с концертом в Москву. Понятно было, что это будет необычный концерт – к “новостройкам” термин “обычный” вообще неприменим. Однако он получился вообще чуть ли не экстремальным.

Началось всё с того, что в заявленные 20 часов в “Б1” (в который – о чудо! – людей начали запускать чуть ли не за полтора часа до начала) можно было лицезреть абсолютно пустую сцену. Этот факт, по меньшей мере, настораживал. Ещё больше насторожило то, что ближе к 20 часам запуск людей в клуб и вовсе прекратился. Но вскоре можно было вздохнуть с некоторым облегчением – ровно в восемь клубу подъехал автобус с прицепом, из которого тут же начали оперативно таскать аппаратуру. Появилась, в какой-то степени, уникальная возможность – полностью понаблюдать за монтажом сцены, с самого начала и до конца. Монтаж проходил настолько быстро, насколько это возможно. Техники группы, руководимые барабанщиком Einsturzende Neubauten Rudi Moser’ом, спешно собирали и размещали на сцене и около неё различные конструкции, которые в любом другом случае и язык не повернулся бы назвать “музыкальными инструментами”. Над сценой повесили шесть красных плафонов, которые во время концерта создавали атмосферу камерности, а порой и интимности.

Концерт задержали на полтора часа. И, надо отдать должное, публика, заполнившая до отказа огромный заводской цех (кстати, очень удачное, на мой взгляд, место для концерта индустриальной группы), в котором базируется “Б1”, ждала терпеливо. И, когда в половину десятого свет в зале погас и на сцене появилось шесть человек в тёмных костюмах, фэны разразились овацией. Акцент в своём сет-листе “новостройки” сделали на новом альбоме. Первым номером прозвучала композиция “Die Wellen”, открывающая и сам альбом. Сразу после неё Бликса Баргельд поспешил извиниться за столь длительное ожидание и объяснил причину такой задержки. Оказалось, что все инструменты группы 12 часов продержали на российской таможне. “Наверное, они подумали, что мы перевозим ракетную установку”, - добавил он. И объявил следующий номер – “Nagorny Karabach”, на мой взгляд, главный эмоциональный центр нового альбома, вся сила которого состоит как раз в своей мелодичности и спокойствии – словом, в том, что, к сожалению, в последнюю очередь ассоциируется со словосочетанием “Нагорный Карабах”. Вживую эта песня, вкупе с освещением от шести ламп над сценой, создала поистине магическое воздействие. Гробовое молчание в зале во время исполнения – и громогласная овация сразу после.

После третьей песни, “Dear Friends”, Бликса произнёс небольшую речь. “Мы всегда разрешаем снимать первые три песни на наших концертах. И каждый раз, когда только я начинаю кричать, меня тут же начинают активно снимать, и потом я нахожу очень много фотографий меня кричащего. Почему никто не фотографирует меня улыбающегося?” Он вообще был на редкость разговорчивым в тот вечер. Несколько напряжённый поначалу (из-за длительной задержки), Бликса с течением концерта всё больше раскрепощался (как, впрочем, и вся группа, это было заметно невооружённым глазом). Он сказал о том, что концерт записывается, и потом (после концерта) можно будет приобрести двойной альбом с этим шоу. Объявляя очередной номер, “Susej”, он рассказал о том, что основу этой песни – гитарный рифф – он написал ещё в далёком 1985-м, и что эту песню можно воспринимать как диалог старого Бликсы и молодого Бликсы. Или же старого Бликсы и нового Бликсы.

Отдельно хочется отметить публику, собравшуюся на концерте. Честно говоря, у меня были опасения насчёт того, что будет немалое количество нетрезвых людей, которые при первой удобной возможности будут или горланить что-то по-немецки (неважно, что именно), или вести себя неадекватно, чем изрядно подпортят впечатление от концерта группы, творчество которой можно назвать Искусством с большой буквы. И такие люди действительно были. Но, видимо, творчество “новостроек” настолько всех гипнотизировало, что за весь концерт не было ничего такого, что я упомянул. Особенно это ощущалось на тихих композициях, например, на “Sabrina”, в концовке которой люди просто инстинктивно начали аплодировать в такт песне, чем, надо сказать, немало удивили самих музыкантов. По словам Бликсы, нигде больше, ни в какой другой стране, люди не начинают хлопать в этой песне раньше её конца, а мы, москвичи, поймали ритм сразу же, за что он и поблагодарил фэнов. Публика, похоже, действительно поймала ритм концерта, и второй раз история с хлопаньем в такт повторилась уже в одной из бисовых номеров, “Heaven Is Of Honey”, в которой, как оказалось, вообще никто никогда не догадывался хлопать в такт. После этой песни музыканты, доселе державшиеся максимально серьёзно, уже не скрывали своих улыбок и расположения к московской публике.

Апофеозом концерта по праву можно назвать второй выход группы на бис. То, что будет происходить что-то совсем уж необычное, можно было понять хотя бы по тому, что музыканты, выйдя на сцену, расселись на ней, а Бликса вышел с сумкой наперевес. Оказалось, что в этой сумке находилось порядка 600 карточек, на которых сами музыканты заранее написали различные предложения. И каждый музыкант по очереди подходил к Бликсе и вынимал из сумки по три карточки. Вся суть заключалась в том, что они должны были исполнить номер так, как на этих карточках написано. Так, перкуссионист N.U. Unruh должен был сыграть “невидимо”, для чего он лёг на сцену. А басист Александр Хаке поднялся на его место и играл то ли на четырёх металлических пластинах, тол ли на чем-то ещё (кто ж их, “новостроек”, разберёт, на чём они играют). Сам Бликса должен был изобразить диалог, поэтому он взял микрофон Хаке и всю композицию вещал в два микрофона по очереди. Получилась настоящая импровизация, безумная и потрясающая, чего от Einsturzende Neubauten и ждали. И что самое замечательное, этот номер с карточками группа играет далеко не в каждом городе, а только в тех городах, в которых, во-первых, “замечательная публика” (“А это значит, что вы – публика замечательная”, заметил Бликса), и во-вторых, в тех городах, где есть метро. При этом Баргельд, конечно же, сказал, что московское метро – одно из самых прекрасных метро в мире.

Концерт продолжался без малого два с половиной часа, и если бы не задержка, то кто знает, может, продолжался бы и дольше. Артисты были явно тронуты таким тёплым приёмом зрителей и, главное, таким пониманием своего творчества и получали искреннее удовольствие от выступления. “Играть для вас было истинным удовольствием”, сказал Баргельд в конце концерта, а поднятые вверх большие пальцы и светящиеся от счастья лица всех музыкантов были тому лишним подтверждением. А это вселяет надежду на скорое возвращение Einsturzende Neubauten в Москву. Главное, чтобы таможня дала добро.


Выражаем благодарность клубу Б1 Maximum за предоставленные аккредитации.