Репортаж с концерта In Flames (08 ноября 2009) : DARKSIDE.ru

Первопроходцы, визитная карточка и главная группа, приходящая на ум при упоминании не теряющего спроса жанра мелодик-дэт-металл, вновь приезжает в Россию. Что, как говорится, само по себе и не ново. Выражаясь терминологией биржевого брокера, In Flames принадлежат к числу высококотируемых «голубых фишек», обладание которыми – заветная мечта и цель игроков всех рангов, уровня опыта и амбиций. Именно на шоу подобных гастролеров в первую очередь откладываются деньги, планируются поездки иногородних к месту проведения мероприятия, задолго до заветного часа разучивается сет-лист и принимаются все возможные меры для того, чтобы тотально аннигилировать или хотя бы свести к минимуму элемент неожиданности. Естественно, описываемый концерт стоит расценивать не как презентацию нового альбома, проигрывание песен с которого никак не способно взрыхлить неведомые пласты и повлиять на давно утвердившееся к нему отношение потребителя. От пламенных шведов ждали своеобразной реабилитации за вышедший комом первый блин – дебютный российский гиг в клубе “Б1 Максимум”, отягощенный фатальным стечением дурных обстоятельств: от губительно низкого качества звука до физиологических недугов самих артистов.

Не сдающий позиции финансовый кризис, высокая концертная насыщенность и плотно окутавшая столицу заразной пеленой хвостато-пятачкастая эпидемия явились причиной того, что, при выборе арены для грядущего выступления грандов популярной экстремальщины, вместительному залу бывшего завода имени Орджоникидзе организаторы предпочли уступающую по размерам, но во всех отношениях более приятную ”Горбушку”. За два часа до официального начала концерта все палатки на пути от метро «Багратионовская» к Дому культуры, имеющие в ассортименте напитки крепче кефира, были атакованы сменяющими друг друга группами неформальной молодежи. Скудно освещенное знакомое здание, притаившееся среди деревьев тихого парка, пока что не подверглось массовому нашествию гостей, мало того, у входа не обнаружилось ни одного охранника, ни одного ограждения, никто не выкрикивал в мегафон правила прохода через турникеты и поведения в зале. Без двадцати семь в просторный вестибюль ДК мирно прошествовали первые посетители, и жизнь в уютно-сонном помещении забила ключом. Часть пришедших, подойдя к столам с мерчандайзом, переупаковалась в фирменные футболки In Flames. Некоторые сознательные граждане щеголяли в ультрамодных аксессуарах пандемического времени – марлевых повязках. По углам хаотично покачивались мутноглазые жертвы упомянутых палаток. Прибарахлившись и приведя себя в порядок, народ постепенно перемещался на второй этаж, где из-за захлопнутых дверей зала доносились отголоски саундчека разогревающей команды.

Мы с приятелями, тщательно и грамотно все рассчитав, подпирали те самые двери, проход через которые обеспечил бы нам места в первом ряду, и своего добились. Без двадцати восемь массивные деревянные затворки со скрипом распахнулись и, не помня себя от распирающего счастья, мы с подругой первыми нарушили безмятежный покой пустого зала. Затормозив на середине и намертво ухватившись в шелушащийся канареечной краской металл, гордились своим смекалистым проворством, думая, что самое сложное для нас уже позади и можно ослабить поводья, унять дрожь в коленках…

Партер стремительно заполнялся, чему в немалой степени способствовали традиционные театральные звонки, призывающие зрителей заблаговременно занять свои места. Третий звонок раздался ровно в 20.00, точь-в-точь одновременно с ним свет в зале потух, и на сцене показалась саппорт-группа. Такой восхитительной пунктуальностью, по моим зорким наблюдениям, могут похвастаться только концерты японцев.

Откомандированные из Ярославля Inexist оставили, в целом, удовлетворительное впечатление. Они были, по меньшей мере, в тему, что на российских концертах зачастую оказывается делом десятым и нещадно игнорируется при утверждении разогрева. На суд почтеннейшей публике был предъявлен адекватный и вполне качественный мелодэт с глубокими земными реверансами и широкомасштабными заимствованиями из ожидаемых к выходу шведов, да модными альтернативными фишками. По местным меркам, эскапады Inexist, особенно ранние, англоязычные – неплохое достижение. Музыкальная составляющая произведений ребят, если отбросить в сторону откровенное калькирование скандинавских отцов и несколько однообразные мелодии в припевах, отторжения не вызывает, и даже порой весьма радует. Беда у наших соотечественников приключилась с вокалом. Визгливо-писклявый скриминг фронтмена куда уместнее смотрелся бы в (пост)хардкоровой банде, а уж чистоголосие гитариста совсем вывело меня из равновесия. Катастрофически неудобоваримое пение парня в очередной раз обивает непробиваемыми железобетонными блоками мою уверенность в том, что в нашей альтернативе хороший чистый вокал напрочь отсутствует (имеется в виду мужской). Так или иначе, группу знают, посему в зале периодически скандировали название, да и вскинутых рук я увидела немало. Сильно раздражала грязная матерная брань, которой осыпали достаточно уверенно игравшую группу мои соседи из первых рядов. Давно пора понять, что от твоих жалких унизительных окриков группа со сцены не уйдет и сет свой в любом случае доиграет. Не нравится – стой спокойно, имей хоть какое-то уважение к артисту. Осознай, что твое вымученное красноречивое молчание и скучающий вид скажут выступающим гораздо больше, нежели банальные проявления хамства и наглости, очерняющие тебя самого.

Ближе к концу сорокаминутного выступления Inexist пригласили на сцену Лу из Tractor Bowling для исполнения очередной композиции. К сожалению, из-за неважных настроек громкости, насладиться ее отменно сильным голосом не получилось. Заметно подзатянувшийся сет Inexist завершился их, должно быть, главным хитом – «Навстречу мечте», по окончании которого вокалист разразился сентиментальным монологом о возвышенных целях и мечтах и пожелал всем собравшимся скорейшего воплощения таковых. Тем более, наиболее актуальная на тот момент мечта уже маячила за кулисами и пребывала во всеоружии.
От искомой мечты нас отделили еще полчаса пуско-наладочных технических работ, наблюдение за которыми серьезно осложнялось жестоким прессингом с тыла. «Настя, ты представляешь, сколько народу вожделеют оказаться на нашей позиции?», вопрошала я у подруги. «Не меньше двух тысяч», отвечала она, морщась от очередного вдавливания в ограждение. Тем временем на сцене решалась проблема закрепления на месте выбитой доски, ступив на которую, Андерс рисковал провалиться. Целостность хлипкого дощатого покрытия, ничтоже сумняшеся, восстановили при помощи незаменимой изоленты. Из колонок лились тоскливые элегии нуднейших Nickelback, эту музыку крутили на всех отписанных мной в этом году альтернативных концертах, тошно даже. Ждать стало невмоготу.

В несколько минут десятого заиграла, наконец, правильная музыка – вступление «Cloud Connected» и тут… как нельзя правдивее будет сказать, что зал взорвался – разве только порохом не пахло, и обломки не сыпались градом сверху – а так вполне себе иллюстрация к первым минутам после крупного теракта. В зале заколыхались неправдоподобные волны, фантастические цунами, придав происходящему схожесть не только с рукотворным, но и природным катаклизмом. Поразительно то, что музыканты вышли спокойные, как удавы, и играли поначалу как-то автономно, не поднимая глаз и не удостаивая вниманием бушевавшую аудиторию. Неизвестно как бы оно было дальше, но накалившаяся до предела обстановка молниеносно вышла из-под контроля. Еще во время выступления Inexist я сделала пугающее открытие, что ограждения, на которые непосредственно опирается первый ряд, а опосредованно еще много линий сзади, представляют собой опасно хилые, старые и ржавые конструкции, норовящие полететь при первой же мощной атаке. Зловещие прогнозы начали претворяться в реальность с первыми аккордами «Embody The Invisible», когда в результате ужасающей давки, несколько сегментов железной преграды страшно накренились вперед. Вокруг началась неописуемая паника, если честно, меня и сейчас лихорадочно колотит при воспоминании о тех минутах, казавшихся последними. Мои соседи оглушительно кричали от страха и боли, судорожно цеплялись друг за друга и за коварное железо, неуклонно тянувшее вниз. А музыканты невозмутимо продолжали играть, хотя отчаянные стоны и болезненный гул едва не перекрывали гитарно-барабанный грохот. На сцену высыпали охранники, техники, уселись на краешке, изо всех сил пытаясь вернуть ограждение в первоначальное вертикальное положение. Но не тут-то было: разгоряченный народ с осатанелым упорством продолжал напирать.

Дальнейшее я воспроизвожу, минуя микроскопические провалы в памяти. Мне жестоко не повезло оказаться между двумя фрагментами ограждений, и когда они разошлись вследствие разнонаправленного крена, тело оказалось зажато посередине и стискивало меня все сильнее. Сыграло роль и то, что более часа туловище было словно в тугой стальной корсет затянуто без возможности нормально дышать. Гипоксия мозга на минутку лишила меня сознания, затем имел место противный треск в ребрах, после чего пыхтевшему напротив нас охраннику стало понятно, что дело дрянь, и во избежание непоправимой трагедии, меня из зоны смерти лучше извлечь. Очутившись на другой стороне барьера, я какое-то время, глотая слезы, бессильно смотрела на перекошенные от ужаса лица товарищей по несчастью, чьи-то бесхозные ботинки и сумки, пока один из техников In Flames не отвел меня в дальний угол сцены, где музыканты дожидались возможности продолжить шоу.

Я от всего сердца хочу выразить огромную благодарность группе In Flames и их обслуживающему персоналу, которые сделали все возможное, чтобы ликвидировать возникшую угрозу и придать этому вечеру яркое позитивное измерение. В то время как люди в фотопите тщетно пыжились навести порядок и заставить зал отойти от ограждений, меня окружили заботой и вниманием, так, что даже адская боль в правом боку на время притупилась. Протирая предложенным вином кровоточащие ссадины, я смотрела на музыкантов, и не могла не заметить происходящие в них перемены. Нервно сглатывая и взволнованно переговариваясь между собой, они неотрывно наблюдали за не слишком удачными кропотливыми потугами персонала, сопровождавшимися злобным рявканьем на русском, английском и шведском. Когда стало очевидно, что непрочные барьеры возложенных на них надежд не оправдали, было принято единственно вменяемое мудрое решение их убрать, к восторгу негодующей толпы.

Андерс: «Как ты? Я видел, тебе тяжело пришлось. Не ранена?»
Я: «Спасибо, вскрытие покажет. В смысле, завтра я пойду к врачу»
Андерс: «Это я велел им тебя вытащить сюда»
Я: «В таком случае ты спас мне жизнь! Никогда не забуду. А тебе приходилось видеть подобное раньше?»
Андерс: «Один или два раза, и это были не наши концерты»
«Знаешь, в России вас любят больше, чем в любой другой стране мира», запальчиво вру я. «Ты уж постарайся».
Андерс (с улыбкой): «Да неужели? Что ж, все возможно. Пошел стараться!»

Освобожденная толпа прильнула к сцене, парни с облегчением похватали инструменты. Известно, что In Flames не дробят свои выступления на основной сет и выходы на бис, а выдают программу целиком, монолитной пулеметной очередью. Неожиданная пауза зримо выбила ребят из колеи, но по окончании вышеописанных потрясений к измученным зрителям вышла уже совсем другая группа! И следа не осталось от былой замкнутости и ленивой инертности, те же самые люди, но с шальным блеском в горящих глазах, неизмеримыми запасами клокочущей энергии, заразительного задора и свирепого напора. Разухабистая «Pinball Map» – и зал накрывает волной первобытного единства, швыряет во все стороны, пружинит и подбрасывает к небесам. Балконы, рискуя перевалиться через барьер, тянут руки в сторону лидера группы. Играется бомбовая, вполне репрезентативная подборка творчества шведов 1997-2009 годов, и одинаково бешеная реакция зала на все подряд почти не оставляет шансов несведущему наблюдателю вычленить, что тут старое, что новое – все любят, всему рады, энтузиазм не ослабевает ни на миг. Каждый пункт сет-листа с легкостью передает изначально заложенное в него настроение – сырая агрессия «Leeches», упругий драйв «Mirror’s Truth», лиричная брутальность «Come Clarity», ритмичная прыгучесть «Only For The Weak» – в этот вечер ребятам поддалось все.

Музыканты больше не давали повода упрекнуть себя в пассивности. Сидя в тепличных условиях, у края сцены, я с удовольствием наблюдала за разошедшимися не на шутку парнями. Питер Иверс, вследствие ситуативной инвалидности просидевший прошлогодний московский концерт на стуле, распрыгался как ребенок. Бьорн Гелотте не менее рьяно поддерживал заданный коллегами темп. Горемыка Йеспер Стромблад ныне ломает копья в изнурительной борьбе с зеленым змием, но совесть его чиста: заменяющий его гитарист Никлас Энгелин блестяще закрыл временную вакансию. Фронтмен же размашисто тряс плясавшими на голове колючими дрэдами, отпускал искрометные шуточки, дразнил и посылал путавшихся у него в ногах охранников, беспрестанно напоминал аудитории, какая она безумная и как это здорово, выхватил у моей Настасьи фотоаппарат, пробежался с ним по сцене, что-то щелкая, тоже много прыгал… так, что многострадальная доска, с грехом пополам прикрепленная скотчем, провалилась-таки и была выброшена за ненадобностью. В дальнейшем вокалист аккуратно обскакивал образовавшуюся в сцене дыру. А еще Андерс пел. Не плохо и не хорошо – ровно в меру своих невыдающихся способностей, охотно протягивая микрофон в зал во время припевов и удовлетворенно кивая – многие песни поклонники разучили не хуже него самого.

Объектом моего пристального внимания стал звук, совершенно непредсказуемый и странный. Ожидала, что будет очень громко и немилосердно резать уши и молотом бить по перепонкам, но вышло так, что звукачи нашаманили очень мягкий и пушистый саунд, как будто в берушах сидишь: все отчетливо слышно, но без малейшего насилия над слуховыми органами. После концерта даже не гудело в ушах, что совсем уж немыслимо. Понравился и свет, особенно приструненные во время сета хэдлайнеров стробоскопы, которые невыносимо мучили глаза на Inexist. Теперь же единственным, что мешало с полным комфортом лицезреть группу, были охранники и техники. Они не сводили глаз с ликующей толпы, тела их были вытянуты, как у львов перед прыжком, и стоило кому-то из зрителей поплыть по головам окружающих или резко направиться в сторону сцены, на опрометчивого смельчака тут же находились усмиряющие силы. Порой охрана бесцеремонно отодвигала даже самого Андерса в процессе пресечения возникшего очага опасности, но такова специфика подобных концертов. Кроме того, специально для страдающей от жажды публики были экстренно заказаны и доставлены десятки бутылок с водой, которые мы периодически выбрасывали со сцены в зал.

За несколько песен до финала Андерс вытащил из толпы девушку, чей фотоаппарат по своим техническим характеристикам выгодно превосходил технику других ребят, и подрядил ее снимать происходящее и выложить потом на YouTube, дабы показать всему миру. Аудитория его намек поняла и принялась рубиться с утроенной силой. Снесенные ограждения, выбитые доски на сцене, казалось, еще немного – и в заслуженном ДК, регулярно закрывающемся на ремонт, рухнут стены. Но вот настал черед бессменной закрывашки «My Sweet Shadow», Андерс вылил в кипящие первые ряды всю оставшуюся воду и, исступленно содрогаясь, развозя грязь на мокрой сцене, поставил жирную мощнейшую точку в этом концерте.
Теплое прощание, сопровождающееся сувенирным дождем, деликатно вернуло нас в будничную реальность. «Огромно вам спасибо, я часто бываю на концертах, но никогда не видела такой заботы о публике!», благодарю я замечательного техника, вручившего мне медиатор, подписанный сет-лист и очередное ненужное пиво. «Правда? А разве можно по-другому?», без тени притворства спрашивает молодой человек.

Подводя итоги, можно твердо заявить, что с поставленной задачей In Flames справились образцово, даже боле того: они не только прекрасно отыграли свою программу, не только благополучно побороли возникшие неприятности. Андерсу и его коллегам удалось создать очень душевную, вдохновляющую атмосферу, установить в забитом бушующими фанатами зале то, что прославленный ирландец Боно называет «интимностью с размахом». Надеюсь, память увековечит лишь этот зашкаливающий позитив, а все дурное… гори оно in flames!

Сет-лист: